Пишу то, что не мог написать в день, когда это произошло:
Я утешаю Кеншина.
Мы едем в метро, на эскалаторе. Он стоит и плачет. Я целую его в глаза, утираю ему слёзы, прижимаю его к себе, глажу по волосам. А он всё не может успокоиться.
А меня некому утешить.
Я сводил его в лес, накормил фруктами. Мы сидели на бревне и пили пиво. А он всё плакал, и курил одну за другой.
Очень горько было видеть его таким убитым.
Мы вспоминали песни Софии Ротару. Кеншин был ужасно простужен, но пытался напевать.
Мне тоже хотелось читать стихи, но я ни одного не мог вспомнить, а свои читать мне не хотелось.
Я понял, что Кеншин мне дорог, и я не хочу потерять его даже если они расстанутся с Малефом.
Сегодня впустую промок. Поехал на тренировку, а её не было. Очень расстроился.
Ещё пришлось отменить японский до следущей зарплаты.(